|
Городские новостиРецепт на тот свет (13.09.2008, 14:26), просмотров: 3530Крохотный Тамерлан хохотал во сне. Мама, Гульмира МУТКЕНОВА, попросила
павлодарских врачей прекратить, наконец, эти разговоры, но они
назойливо твердили: “Он все равно умрет”. В Республиканском центре кардиохирургии в Астане ей сказали, что при пороке сердца в нашем государстве операции делают только крохам, весящим больше 10 килограммов, но хирургическое вмешательство может быть успешным, если сделать это до того, как малышу исполнится полгода. Встав, как и все остальные, в очередь на получение квоты для лечения за границей, Гульмира услышала: “Слишком большая очередь, предпочтение именно вам мы отдать не можем”. Знакомые дали ей телефон Михаила ЯКУБОВА, спонсора российского благотворительного фонда “Дар жизни”. Он попросил выслать историю болезни и пообещал: - Я найду клинику и хирурга. Через неделю Якубов сообщил: операцию в Московском научном центре сердечно-сосудистой хирургии Бакулева сделает профессор Сергей ГОРБАЧЕВСКИЙ. Первая операция (всего их должно было быть три) стоит 228 тысяч рублей. - У меня таких денег нет, - сказала Гульмира. Совершенно чужой им человек на том конце провода ответил: - Найдите средства на дорогу и проживание и приезжайте, я вас встречу. Участковый врач, узнав, что Гульмира и Мейрам Муткеновы собрались в Москву, наотрез отказалась дать им какие-либо рекомендации в дорогу. - Она нервничала и заявила, что малыш умрет у нас в дороге, и вся ответственность теперь на нас, - вспоминает Гульмира. Когда Муткеновы явились в центр, им все улыбались: “Мы вас ждем”. Ни разу там Гульмира не услышала от медиков, что у кого-то из пациентов нет надежды на жизнь. Российских детей в центре лечат бесплатно, казахстанцы едут сюда за свой счет. …Через две недели после операции она попросилась в реанимацию. - Я не буду плакать. Тамерлан спал под наркозом, чтобы не чувствовать боли, вокруг приборы, в горле дырочка с трубкой, помогающая дышать, иссохшее тельце, из-под кожи выпирают косточки. Гульмира не плакала, потихоньку гладила малыша и просила еще чуть-чуть потерпеть. И только когда вышла из палаты, ее начало трясти... Врач оказался прав, после маминого визита дело пошло на поправку. Когда Тамерлана перевели наконец из реанимации в отделение и разрешили кормить из соски, Гульмира тихонько плакала. От счастья - малыш, который до операции ел один-два раза в сутки, а в остальное время отказывался, вдруг стал настоящим обжоркой. - Готовлю ему смесь через каждые три часа, а он орет от голода! Это было таким чудом! 31 августа прошлого года их выписали домой. Врачи говорили: увидимся через год, когда приедете на обследование. Через пять лет - корректирующая операция. С собой дали порошки и добрые напутствия. 6 сентября московские порошки кончились, и папа Мейрам с выпиской из стационара пошел в павлодарскую поликлинику № 5 за рецептом. Как сказано в материалах дела, врач поликлиники Роговская была занята осмотром больных, и два рецепта - на лекарства дигоксин и кордарон - выписала за нее медсестра. Отец пошел в аптеку “Денсаулык” по ул. Кутузова, 18, отдал в окошко два рецепта и выписку из Москвы. И получил 14 порошков, изготовленных из таблеток кордарона и упаковку таблеток дигоксина, на которой фармацевт аптеки Любовь НИКИФОРОВА собственноручно указала: “1 таблетка 2 раза в день”. На следующий день Тамерлан вдруг стал вялым и сонным, его начало рвать. “Скорая” собралась везти малыша в инфекционку, но мать уговорила ехать в отделение кардиологии детской областной больницы. В приемном покое врач уже заканчивала их оформление, когда ее взгляд упал на выложенные Гульмирой на стол лекарства. - Вы что, эти таблетки дигоксина давали ребенку? - ахнула она. - Это же месячная доза. Фармацевт выдала дозу, в десять раз превышавшую выписанную врачом! Малыша срочно отправили в реанимацию. - На следующий день я пошла в пятую поликлинику. И заведующая начала меня увещевать: мол, приходила фармацевт Никифорова, она переживает - ей год до пенсии, неужели я не пожалею пожилого человека? О моем ребенке - ни слова, - рассказывает Гульмира. - Потом я сходила в аптеку. Говорю Никифоровой: вы понимаете, что вы наделали? А она только отмахнулась, заявив, что нам с мужем нужно было ее перепроверить. Пять дней Тамерлан провел в реанимации. 22 сентября он умер. В возбуждении уголовного дела в отношении медиков было отказано. Согласно заключению судмедэкспертизы, смерть малыша наступила не непосредственно от отравления, а от сепсиса, сердечной недостаточности и тромбоза. Поэтому, согласно постановлению старшего следователя А. Ж. КАЛИЕВОЙ, действия виновных медиков “соответствуют причинению легкого вреда здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья”. Сейчас прокуратурой города дело направлено на новое расследование. “Стрессовая ситуация в организме больного на фоне передозировки дигоксина, возможно, могла явиться пусковым механизмом к развитию декомпенсации иммунного состояния”, признали судмедэксперты. - Весь этот год, что прошел со смерти нашего малыша, павлодарские врачи мне твердят - он все равно бы умер, только, может, это произошло чуть позже, - плачет Гульмира. Я связалась с центром Бакулева - с профессором Сергеем Горбачевским, чтобы узнать - действительно ли у Тамерлана были такие серьезные осложнения после операции, что отравление только ускорило неизбежную смерть. - Когда мы выписывали мальчика, у нас не было сомнений, что с его здоровьем все будет в порядке. Это же отражено и в выписке, которую мы дали маме на руки... Ольга ВОРОНЬКО (www.time.kz) Последние новости:
|
Комментарии:
Для того чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь и войдите на сайт под своим именем.
Если Вы уже регистрировались то просто войдите на сайт под своим именем.
alleks (13.09.2008, 19:57)