То, что стоит прочесть...

Однажды человек умер. Не сказать, чтобы он был стар или болен. Нет, он был обычным средним гражданином. Просто лег и не проснулся. Но хорошего в его жизни было все-таки больше, и человек попал в рай.
Парень брел по тропинке, пока не увидел указатель с надписью "РАЙ". Прямо за ним, слева от дорожки начинались бескрайние поля с зеленой сочной травой. Здесь всегда светило ласковое летнее солнце, а ручью были полны свежей и вкусной воды. Ему захотелось вытянутся среди полевых цветов и лежать,лежать,лежать... Но человек напился воды из ручья и пошел дальше - потому что это был рай для травоядных.
Потом был лес с бесконечными деревьми и кустами, усыпанными ягодами, орехами, шишками. В их ветках мельками гнезда, а головой тысячи разных птиц пели на тысячах языках. Человек слышал дробный стук дятла, уханье филина, трели сольвья. Сорвав немного вкусных ягод от вышел из леса - потому что это был рай для птиц.
Пустыня, где на раскаленном песке грелись ярко раскашенные змеи, а юркие ящерицы ныряли под камни при его приближении. Глубокие и чистые озера, где сквозь толщу воды он разглядывал рыб, неспешно плывущих по своим рыбьим делам. Снова леса, но уже с хищьниками... Наверно, здесь был рай даже для бактерий.
Но человек порядочно устал и просто брел по дорожке. Пока не уперся в табличку "Рай для людей".
Впереди были ворота и ограда. И это странно - подумал человек - ведь в других местах оград не было. Однако, ему хотелось поскорее закончить свой путь, и ворота пропустили странника.
Первым делом он увидел воронку от взрыва. Правее дымилась рощица с остатками небольшого города, на горизонте что-то ярко горело. Ветер донес раскаты выстрелов, далеких взрывов и шум вертолетного винта. Инстинкты сработали прежде разума - человек бросился бежать, все равно куда - лишь бы подальше от этого ужаса. Забившись в овраг, он долго раскачивался, обхватив себя руками и даже плакал. Но усталось взяла свое, и странник заснул.
Ему приснился ангел, такой, каким его все представляют. Хотя после этого рая, человек ждал чего угодно.
Понимаешь, растолковывал ему белоснежный, сначала все было не так. Было тихо и спокойно. Было вдоволь еды и питья, теплого солнца и ласковых летних дождей. Но вот беда - людям это быстро наскучило! Вы очень странные существа, никогда не бываете довольными. Пришлось обнести человеческий рай стеной, чтобы не мешали другим. Потом расселить по разным углам темнокожих и светлокожих. А дальше все покатилось своим путем. Итог ты видишь, да.. И знаешь, они счастливы! Им нравится убивать, воскресать и снова идти в бой!
А если я ТАК не хочу! - воскликнул человек. Да ладно, отмахнулся ангел, все так говорят. У вас есть хорошее выражение - Человек привыкает ко всему.
Но я не хочу! - истерил путник - НЕ ХОЧУ!
Тогда, вздохнул ангел, есть только один путь - в Ад. А там, сам понимаешь, не так весело.
Ну и пусть! - уперся парень - Отправляй в ад!
Мир вокруг резко потемнел, стало жарко и мокро. Нащупав ход в узкий тоннель, и он рванулся в него что есть сил. Впереди мелькнул свет, когда огромная руке схватила его за голову и потяла вперед. От ужаса человек заорал и..
Поздравляю, объявил доктор счастливой матери - у вас крепкий мальчуган! Ну, сынок, - тихо вздохнул врач - добро пожаловать в ад.

© lopolik
_________________
Там, на небе, только и разговоров, что о море. И о закате... (c)
---------------------------
Говорят, что настоящие мужики перевелись! Вы не в курсе куда? А то я бы тоже перевелась...

Лига очевидцев

Заседание суда пришлось перенести опять на неделю. Дело, совершенно понятное и такое банально простое с точки зрения доказательной базы, для адвоката было совершенно бесперспективным, а он опять попросил перерыв для выяснения каких-то обстоятельств. С его точки зрения, следствие было проведено поверхностно.

И присяжные, и свидетели, и просто зеваки, которыми было до краев заполнено здание, разочарованно вздохнули и стали потихоньку покидать зал заседаний. Недовольный прокурор, безразличный судья первыми шмыгнули в дверь с надписью «Служебный вход».

— Зачем вам это? — тихо и обреченно бросила в сторону обвиняемая, проходя под конвоем мимо адвоката, пожилого, сутулого и довольного тем, что у него есть еще неделя на выруливание ситуации. — Не хочу ничего я.

Тот не ответил, сложил в папку все документы и отдельные листочки с пометками и отправился к выходу вместе со всей аудиторией.

— И вы еще ее защищаете?! — ворчали бабки из толпы, нехотя пропуская совсем поникшего, казалось, адвоката.

— И-и-и-эх, уважаемый Сергей Васильевич, ничего у вас не получится, уверяю, — взял защитника под локоток старик, бывший учитель Анжелы, против которой теперь свидетельствовал. — Она всегда жестокой была, слишком прямолинейной, грубой. Все к этому шло, все шло, да мы вот как-то, получается, не видели… Эх, девка, девка…

Только один человек оставался на месте. У окна, притаившись возле бархатной тяжелой занавески, безмолвно, сквозь пелену прозрачных как воздух слез, рыдала, наблюдая за всем происходящим, женщина. Она шептала заклинание-мольбу такой силы, что в помещении вот-вот могла разразиться гроза от напряжения, исходящего от силуэта этой несчастной, совсем еще молодой матери подсудимой.

— Гос-по-ди по-мо-ги ей…

Так или иначе, ситуация складывалась против девушки с каждым новым свидетелем, даже с теми, кого привел в суд опытный Сергей Васильевич, адвокат с большим стажем, не привыкший проигрывать процессы.

Сама обвиняемая призналась так просто во всем, что и нечего было копать: просто, мол, ненавидела погибшую всю жизнь, просто взяла мышьяк, который всегда был под руками, просто подсыпала и ушла в институт. Почему целый день не звонила? А чего звонить, если знала, что уже некому — так она пояснила.

— Зачем, зачем ты так просто все объяснешь, милая… — шептала мать и физически ощущала контуры своего, трепыхающегося как у загнанной лани, сердца. Она поймала себя на мысли о том, что сейчас чувствует сердечную боль, наверное, так же, как это бывает, когда ампутируют ноги, а больной жалуется на дикие судороги в отсутствующих конечностях.

— Она ни с кем не дружила, у нее и друзей-то не было. Она такая высокомерная, только о себе думает… — говорила одноклассница Анжелы Инка. — Да ей всегда все равно было, кто стоит у нее на пути, всегда шла по трупам ради… А когда этот Валера появился на горизонте, вообще, стало на все наплевать. Дядь Петя когда умер, она совсем обнаглела, стала Николаевну, мать, доставать…

— Эх, ты, бессовестная… — Анна Николаевна не могла возразить, она, не в силах произнести вслух свои возражения, просто тихо ненавидела эту рыжую девушку-соседку, которую не раз угощала пирожками и которой ее Анжелочка постоянно давала списывать алгебру. — Зачем же ты ее топишь, дочку мою…

И учителя осуждали, и сокурсники возмущались, и судья смотрел с нескрываемой ненавистью на ее дочь. И прятал глаза в пол Валерка, которого Анжела обожала больше нее, матери, в сто раз больше. Теперь он говорил то же, что и все: что не ожидал такого от своей девушки, что осуждает и не находит никакого оправдания такому жестокому убийству, что, мол, не было бы счастья, да несчастье помогло разоблачить гнилую суть человека, с которым он едва не соединил свою судьбу.

Все, все, все до одного если и не говорили вслух, то смотрели на подсудимую так нехорошо, так плохо, что Анна пыталась перехватить их взгляды, развернуть их лица к себе. Она как маг теперь взглядом пыталась примагнитить к себе внимание тех, кто так ненавидел ее дочь.

— Господи, Господи, Господи, умоляю!!! Ты можешь все — не наказывай ее, прости-и-и! Прости ее, умоляю! Мне, мне отдай ее грехи, спаси ее, не дай ей погибнуть, Господи! Милостивы-ы-ы-ы-ый… — рыдала она.

Никому не было дела до нее. Все ее, мать, просто жалели. Все говорили какую-то ерунду про материнское сердце, про то, что грудью кормила, кашу варила, пеленала, потом одевала и обувала… Причем тут это, люди?! Что ж вы губите такую тоненькую, маленькую мою девочку?! Простите ее, Христа ради! — умоляла самая несчастная на том и на этом свете женщина, Анна Николаевна. — Вы простите, и вам простят… Не судите да несудимы будете…

Когда адвокат, прокашлявшись, стал очень активно оправдывать свою подзащитную и перечислять причины, породившие конфликт, Анна была уверена — наконец-то сейчас все поймут мотивы, одобрительно закивают головами. А присяжные проникнутся и оправдают ее девочку, которая вот уже полгода сидит за решеткой, спит на твердом топчане под тонким и грубым грязным одеялом, без подушки. Разве можно назвать подушкой то, что комком лежит под ее кучерявой головкой…

«Как назло…» — думала Анна. — «Как назло, присяжные — одни пожилые женщины почти… да еще этот отставник, сталинец, наверное… да девушка совсем молодая какая-то для такого серьезного дела, как суд. Губы у нее тонкие, злые…

— Анжела окончила школу с серебряной медалью… — говорил с чувством адвокат, и Анна кивала, кивала одобрительно. — Не имеет судимости, не нарушала… — Сергей Васильевич продолжал, и Анна Николаевна шептала: «Ну, да, ну, конечно, какие же у Анжелочки судимости…»

— Анжеле не хватало душевного тепла, взаимопонимания… она тяжело перенесла смерть отца, а недавно узнала, что ее мать собирается выйти замуж за другого человека. Появление в доме гражданина Петровского очень ранило чувства девушки, окончательно расшатало ее психику…

— Да, да, это я, это я сама виновата, это так… гражданин Петровский… — подтверждала беззвучно Анна.

А другие свидетели, как назло, тут же начинали перечить, говорили прямо противоположное словам защитника. Не слыша его речи, они входили по одному в зал и все как один свидетельствовали, что родители опекали и обожали свою дочь, что Петровский старался заменить отца, баловал, ни в чем не отказывал Анжеле, что лучшую и большую комнату в квартире отдали ей, дочери. Что кормили, поили, обучали в престижном вузе, что модничала она, что машину ей подарили…

И опять все выворачивалось против ее дочери, которая с отрешенным видом сидела в клетке. Анне Николаевне хотелось подойти и обнять ее колени, которые крупной дрожью беспрерывно подпрыгивали под худенькими ладошками девушки.

О погибшей, как сговорились, все вещали с таким теплом, плакали, жалели, столько хорошего ни один из свидетелей при жизни о ней не говорил, а сейчас…

Анне так хотелось догнать теперь всех, развернуть всю толпу, встать перед ними на колени, кричать им: «Люди добрые! Что же вы делаете?! Вы же сами матери, дочери, отцы… Пожалейте! Как же ей там плохо, вы же все в теплых постелях сегодня ночь проведете, а она…» Но важнее было быть теперь рядом с дочерью.

И Анна, как всегда, последовала за ней…

Она подождала, когда Анжела, тяжело вздохнув, присела на край деревянных нар, потом прилегла и натянула на себя это вонючее серое одеяло. Потом Анна привычным за эти полгода движением потерла свои ладони, веря в то, что они могут стать теплыми, и нежно подложила их под голову дочери.

— Мама… — прошептала и заплакала Анжелика. — Прости… ма-мочка моя… Мне холодно, мама…

— Не плачь, не плачь, моя зайка… все будет хорошо… адвокат хороший, он сейчас будет стараться, он еще поговорит с кем-нибудь… с бабушкой, с папиной мамой… она расскажет, как я сама во всем виновата была… Она расскажет, что я тебя плохо любила, что тебе тепла материнского не хватало, что ты… не плачь, доченька… Сергей Васильевич правильно сказал — я тебя провоцировала, не захотела разменивать квартиру, что носила с работы этот проклятый мышьяк, что отрава в доме была на каждом шагу, потому что я работаю в санстанции, ношу с собой домой свою «работу»… что гражданин Петровский тебя обижал, унижал, что… спи, доченька, спи… скоро все это закончится, тебя отпустят, простят. А я тебя простила… Я и не обижалась. И Бог простит, я прошу его об этом каждую секундочку, честное слово. Ты правильно сказала, что я тебя довела до нервного срыва, ругала тебя, не понимала. Ты же не кого-то убила, а меня, маму… А это наши дела, мы-то с тобой всегда разберемся… ты спи, спи, милая… утомилась… Ты знаешь, какая сила у маминой молитвы?! У-у-у-у!!! Очень! Очень! Простят тебя, простят, вот увидишь…И Валера твой тебя простит, не печалься. Это он по слабости своей такое наговорил, он тебя любит. И жить вам есть теперь где, все хорошо, все хорошо, дочечка…

Анжела согрелась. Подушка-огрызок казалась ей мягкими мамиными ладонями, и она уснула…

Во сне виделись мамины добрые глаза, пронзительно голубые, а руки ее она буквально ощущала физически. И от этого снилось каждую ночь что-то совсем не тюремное, а домашнее, теплое и даже веселое, родное-родное, и это помогало переживать следующий тяжелый день.

***

— Ну, это ж надо… — полушепотом возмущались люди, покидая зал суда. — Этот пройдоха адвокат выгородил ее, все-таки. Вот умеет, вот умеет… Нарыл-таки всяких небылиц столько, что все дело перевернули вверх дном, с ног на голову! Где это видано, чтоб за убийство матери давали условно?! Безобразие…

Анна чувствовала себя счастливой абсолютно — она и сама не понимала, как ей удалось уговорить того, под чьим покровительством она теперь жила и кто, все-таки, оказался так милостив к ее дочери.

Автор: vesnyanka2007 (Наталья Корнилова)
_________________
Там, на небе, только и разговоров, что о море. И о закате... (c)
---------------------------
Говорят, что настоящие мужики перевелись! Вы не в курсе куда? А то я бы тоже перевелась...

Я – собака. Мне 8 лет.
У каждой собаки должны быть мама и папа. Я знал это с самого рождения. Поэтому всегда их ждал.
Я родился там, где живет много собак. Все они – таксы. И я – такса. Когда я был еще щенком, меня, вместе с моими братьями и сестрами поселили к другим щенкам. И там я начал кушать другую еду, не молоко, как раньше, а творог и мясо с перловкой. И тогда я начал постоянно хотеть есть, потому что, когда приносили мясную кашу или творог, приходилось скорее бежать и отпихивать от миски других щенков, чтобы успеть схватить хотя бы кусочек. Я всегда успевал, но всё равно хотел есть. А один щенок никогда не успевал. Его почему-то оттесняли от миски, он падал и отползал в уголок. Тогда приходила женщина и забирала его куда-то, а когда приносила, он был сыт и сразу ложился и засыпал. В этой постоянной борьбе я всегда боялся, что мне не хватит еды.
Мне казалось, что там, откуда приходит женщина, еды много и за нее не нужно драться.
А иногда женщина приходила и говорила мальчику, который за нами ухаживал: «Хотят кобелька черненького посмотреть. Давай этого и... этого». Щенков уносили, и обратно возвращали только одного.
Я чувствовал, что того, который не вернулся, забирали мама и папа. Поэтому и я ждал, когда меня заберут, и там я никогда не буду хотеть кушать и драться около миски.
Однажды женщина пришла и сказала: «Приехали смотреть рыженького мальчика. Рыжий – один. Давай его сюда. Все равно пора отдавать. Ему полтора месяца уже. Потом труднее будет отдать».
Она взяла меня на руки, а я затаил дыхание и почему-то испугался. Я вдруг подумал, что она не знает моих маму и папу и отдаст меня совершенно другим людям.
Сердце от страха почти остановилось. Но когда меня вынесли и я увидел, я понял ЭТО – ОНИ!
Мама сидела на стуле, а папа стоял рядом. Я бросился к ним сразу, с радостным визгом, потому что не мог поверить своему счастью. Я узнал их, моих маму и папу! Мама взяла меня на руки, и я понял, что она тоже меня узнала. Она улыбалась и показывала папе, что я помещаюсь у нее на ладони. А папа робко гладил меня по голове и тоже улыбался. Наверное, он был рад за маму и за меня. Потом папа разговаривал с женщиной, а мама держала меня на руках, и мне было тепло и уютно, но я все равно хотел кушать.
Потом мы сели в машину, я прижался к маме, а папа почесал меня за ушком и сказал: «Едем домой» и мы поехали.

Я сейчас лежу, жду, когда с работы придёт мама и думаю о том, как много дней прошло с тех пор, как меня увезли от женщины, а яркая картина того, как я встретился с мамой и папой так и стоит перед глазами.

С тех пор я уже никогда не дрался за еду и никогда не хотел постоянно кушать. Потому что у меня есть своя миска, в ней всегда достаточно еды. Правда, я хочу кушать то, что кушают мама с папой, но мне не разрешают. Только иногда, когда я сильно порошу, мне дают немного мамапапиной еды. Она – вкусная. Намного вкуснее, чем моя. Но папа всегда говорит: «Ты – собака.» И показывает мне на мою миску. И я знаю, что я должен всегда кушать свою еду, а папину – только иногда.
В нашей семье – полный порядок. Мама ходит со мной гулять, а папа играет со мной в футбол дома. Мама стрижёт мне ногти, а папа сильно держит меня, чтобы я не вырвался. Мама дает мне таблетки и делает мне уколы, когда мне плохо и не хочется бегать и играть, а папа крепко держит меня и объясняет, что нужно «полечиться». В такие моменты мне кажется, что папа предатель, но когда это всё заканчивается, он гладит меня и успокаивает. И всё снова встаёт на свои места.
Когда мама или папа говорят: «Это – моя собака» или «Ты – умная собака», от слова «собака» я испытываю гордость, потому что собака – это действительно звучит сильно! Я – собака и я знаю своё предназначение. Я никому не позволю нарушить покой моих мамы и папы, потому что я их люблю. Наш огромный парк, где мы гуляем с мамой, не сможет вместить в себя любовь, которую я чувствую к моим маме и папе. Я всегда защищаю их, хоть они, порой, на меня за это ругаются.

Уже скоро с работы придёт мама, и мы пойдем гулять. Я подремлю ещё немного.

Прошлые картины проходят перед моими глазами: «Сколько ему лет?» – спрашивает маму подруга. Мама говорит: «Шесть». И смеётся и говорит: «Ты представляешь?!» Я не понимаю, почему мама удивляется.

Я – в больнице. Мама плачет. Папа аккуратно держит меня на руках, потому что у меня сильно болит спина. При каждом движении острая боль пронзает всё моё тело, и я кричу. Врач говорит слово «Операция», и я чувствую, как папа вздрагивает. Мне становится ещё более страшно, потому что папа боится, а значит ему грозит опасность. Но я не могу помочь ему, потому что я не могу двигаться. Мне больно.
Потом мама с папой уходят, а я остаюсь. И больше ничего не помню.

Очнулся только тогда, когда мама с папой снова появились. Мы едем домой. Я хочу лежать и не двигаться. Я не хочу кушать. Меня укладывают на мой диванчик, чтобы я, как сказала мама, выздоравливал. С тех пор прошло уже много дней.

Шум за дверью...Гав! Мама? Нет, это соседи пришли.

Я теперь не могу запрыгивать на стол, чтобы стянуть там что-нибудь вкусненькое. И не могу показать маме «суслика» и пройтись на задних лапах, как раньше, потому что задние лапы у меня не двигаются. Когда я бегаю по квартире за мячиком, мама смеётся и кричит: «Ну ты тюлень!», а папа бежит схватить мячик быстрее меня. Но я его всегда обгоняю, и ему приходится отнимать у меня мячик. Это очень интересная игра!
Гулять я хожу в специальной коляске. Я в ней лежу, перебираю передними лапами, и она меня слушается – стоп (как я хочу), вперед (снова по моему желанию), с бордюра-на бордюр. Раз-раз! Любую собаку догнать могу! Очень удобно!
Я вообще счастливая собака! Ведь маме с папой могли отдать какого-нибудь другого щенка, а меня – забыть. И не было бы этих восьми лет прогулок, игралок, догонялок, вкусняшек и моего сердца, переполненного любовью к ним, и моего восторга, когда я просто смотрю на них. Вся моя жизнь – это ОНИ. Да, мне очень повезло с моей семьёй.

Ключ поворачивается в двери... Это мама! Несусь навстречу ей, как тогда, в первый день встречи, как ежедневно все эти восемь лет! Пришла! Чмок-чмок! Вкусняшки! Гулять!

Заходит, смеётся: «Ты мой тюлень!», в руках – как всегда, куча пакетов, ноутбук... Кидает их на пол, чтобы поцеловать меня, одновременно закрывает дверь.
Приговаривает: «Привет-привет. Сейчас мама переоденется, и пойдём гулять. Ты, моя собака хорооошая!»
Всё-таки слово «собака» я люблю даже больше, чем своё имя. Собака – звучит сильно!
Мама звонит по телефону папе: «Да, я пришла, ухожу с собакой, буду около 9-ти. Как раз и ты подойдешь. Всё. Целую. Пока!» Быстро переодевается. Подскакивает к холодильнику, отрезает кусочек колбаски для меня. Мням, как вкусно!

Звонок в дверь. Гав! Не наш звонок, какой-то длинный. Тревожный. Гав!
Мама шикает на меня: «Тихо!» и бежит к двери. Открывает. Я чувствую сильнейшую угрозу, исходящую от открытой двери и понимаю, что там стоит человек. Чужой. Опасный. Мама!

Она падает под весом навалившегося чужого человека. Лай застрял у меня в горле. Злоба заволокла глаза: чужой, опасный человек навалился на мою маму, а она слабо пытается отбиться.

Вперед! Секунда!

Нога. Там есть место, сзади, чуть выше ботинка, куда можно впиться зубами и причинить боль человеку. Да! Пора! Мама – в опасности! Теперь можно кусаться!
Человек закричал, обернулся. Я – вне себя от злобы! Его огромный кулак опускается мне на голову. Красные круги, что-то течет и заливает глаза, вкус крови на языке... Когда-то в молодости я в лесу нашел птенца, вкус был такой-же...

Крик мамы. Человек выпрыгивает за дверь...

Я лежу и смотрю, как поднимается мама, подползает ко мне. Хочется спать...

...Огромная поляна в нашем парке. Я бегу за папой, который уносит мой мячик. Нужно догнать и отобрать. Папа видит что я настигаю его, смеётся и кидает мячик назад. Я подпрыгиваю, ловлю мячик на лету. Теперь его очередь догонять! Бегу назад, он – за мной. Мама кричит: «Какая же ты ловкая собака!» и хватает меня в объятия. Я целую её неистово. Подбегает папа.
Мы счастливы, потому что у нас в семье – полный порядок!
Я знаю свое предназначение. Я – собака.

(С) Suzalek
_________________
Там, на небе, только и разговоров, что о море. И о закате... (c)
---------------------------
Говорят, что настоящие мужики перевелись! Вы не в курсе куда? А то я бы тоже перевелась...

Нас было четверо - я, братик и две сестрички. Маленькие пушистые комочки, мы копошились у мамы под пузом, пытаясь найти сосок, либо спали. Мир ограничивался стенами коробки. Интереснее стало, когда мы научились стоять на лапах и ходить. Большая добрая женщина высаживала нас из коробки, и мы изучали окружающую действительность. Сейчас я понимаю, что это была комната с большой кроватью, застеленной пледом. Тогда я этого не понимал, но мне нравилось, когда женщина сажала нас на кровать. Плед был мягким и очень приятным. До сих пор помню ощущение, которое возникало, когда я ступал по нему лапками. У моих хозяев такого нет. У них все гладкое и блестящее. Хозяйка называет это шелком, кожей и евроремонтом. Мама была красивая. Белоснежная, с шикарным хвостом и кисточками на ушах. Ещё был папа. Вальяжный, гордый кот. Иногда он даже уделял нам внимание. Сейчас, когда к хозяевам приходят гости и начинают восхищаться мной, хозяйка говорит, что я пошел в отца – чемпиона с вагоном медалей. Видимо, это означает что-то очень хорошее.
Меня забрали первым. Я помню, как первый раз увидел хозяев. Зазвенел звонок и мои братик с сестричками, испугавшись громкого звука, кинулись прятаться. Большая женщина, у которой мы жили, пошла к входной двери. Я остался наблюдать за развитием событий. Женщина открыла дверь и впустила гостей. Молодая пара. Миловидная блондинка и улыбчивый мужчина. Были приветствия и обмен какими-то вежливостями, как это принято у людей. И тут блондинка увидела меня. Подбежала, подхватила на руки и запричитала что-то нежное. У людей вообще принято умиляться котятам - своим, собачьим, кошачьим. Мне это понравилось. Я замурлыкал.

-Оооой, он даже мурлыкать умеет! Или это она? Я хочу этого котёнка! – Заявила блондинка, обращаясь к мужу и большой женщине.
-Может, все же посмотрите остальных?- Улыбнулась женщина.
-Нет, мне нравится этот! – Тон стал капризным.
-Дорогая, давай посмотрим остальных. – Голос у мужчины был приятным и действовал успокаивающе.
-Давай, но только просто посмотрим, потому что я уже выбрала этого! – Блондинка прижала меня к груди.

-Ну что ж, малыш, вот у тебя и появились хозяева. Будь счастлив! – Большая женщина погладила меня в последний раз, попрощалась с парой и закрыла дверь. За дверью остались она, мама, брат, сестры, кровать с пледом и папа. Но сейчас это мало волновало. Я сидел на руках у блондинки и был необычайно горд собой. Я знал, что когда мы, котята, подрастем, мы разъедемся жить по разным домам, но и подумать не мог, что мне выпадет такая честь - сделать это первым.

Как весело жить с хозяевами!! Столько внимания мне еще никто не уделял. У меня есть свой домик, свои игрушки, свои расчески, свой шампунь. Приходящие к хозяевам гости без ума от меня. Вот только хозяйка не разрешает им кормить меня тем, что стоит на столе и издает такие прекрасные запахи. Говорит что-то о несварении желудка и о правильном питании для котят. Она очень заботится о моем питании.
Однажды, когда я уже подрос, мне удалось распотрошить пакет с мусором и добраться до вкусно пахнущей еды. Она была твердая и плохо поддавалась, но я упорно грыз. А потом меня на месте преступления застали хозяева, вернувшиеся откуда-то. Хозяйка кричала о том, что котам нельзя есть куриные кости и срочно нужно в больницу. Больницу я не очень люблю. Хозяин возил меня туда пару раз. Там мне под кожу втыкали металлические иглы. Я плакал от обиды, а хозяин говорил: «Терпи, лучше сейчас одна прививка для профилактики, чем потом целый курс лечения». Не очень понимаю, о чем он. Хотя, ему виднее, что для меня лучше, а что нет. Я полностью доверяю своим хозяевам и люблю их.
Но иглы под кожу показались мне сказкой после того, что со мной делали, чтобы спасти от куриных костей, которые, оказывается, смертельно опасны для кошек. Врач назвал это промыванием. Я назвал это издевательством и пыткой.

Хозяйка стала нервной и раздражительной. Хозяин загадочно улыбался и на все её истерики отвечал объятиями и поцелуями. Мне стало уделяться меньше внимания. Я даже чуть-чуть обиделся.

Хозяйка перестала кормить меня, зато стала лежать целыми днями в постели. Она точно заболела! Ложусь к ней, чтобы хоть как-то облегчить боль и поднять настроение. Мурлыкаю. Она морщится и прогоняет меня. Не обижаюсь. Жду хозяина и кормежку.

У хозяйки начала меняться форма. На месте живота появился шар. Хозяин прижимается к нему головой и почему-то ждет, что шар зашевелится. Странно. На меня теперь совсем не обращают внимания, даже шерсть не расчесывали уже давно.

Хозяйка больше не похожа на обычных людей. Шар на её животе просто огромен, она с трудом носит его. Хозяин всё чему-то радуется. Он что, не замечает, что происходит с хозяйкой? Наверное, она наелась куриных костей.

Хозяйка в больнице. Так хозяин сказал кому-то по аппарату, который они называют телефоном. Странно, в его голосе слышится радость.

Творится что-то непонятное. Хозяин пьян и постоянно говорит с кем-то по телефону. Про меня совсем забыл. Пришлось напомнить о своем существовании.

Хозяин с утра ушел, а вернулся с хозяйкой и кульком. Хозяйка выглядела, как все обычные люди, шар исчез. Кулёк заорал. У меня шерсть встала дыбом. Хозяева заметили мой не совсем обычный вид, засмеялись и позвали за собой в комнату.

Ну, теперь понятно. У хозяйки родился котенок. Не совсем такой котенок, каким был я и мои брат с сестричками, а человеческий котенок. Они его называют ребенком почему-то. Первое время я пытался познакомиться с ним поближе, но, при моем приближении к кроватке, котенок начинал орать и краснеть. Я решил обходить его стороной, странный он какой-то.

Котенок орет по всем ночам. Мой домик выставили в другую комнату. Мне так лучше. Не нужно слушать воплей. Кстати, хозяева начали ругаться между собой. Хозяин стал приходить домой позже обычного. Хозяйка сидит дома с котенком и часто плачет. Мной никто не занимается. Только кидают еду в миску и иногда воду меняют.

Мой горшок совсем загрязнился, пользоваться им дальше стало невозможно. Хозяйка занята котенком, некогда ей поменять наполнитель. Сходил в туалет рядом с горшком. Как она орала.. До сегодняшнего дня меня ни разу не били. Я не понял, что происходит, когда она влетела в комнату с перекошенным лицом и замахнулась на меня. «Посри мне ещё на кафель!!» - Удар по голове. Подрываюсь, бегу на кухню и понимаю, что там спрятаться негде. Она вбегает за мной, я разворачиваюсь, пробегаю у нее между ног. Куда бежать? Прямо по курсу их спальня. Вбегаю и прячусь под кровать. Она орет на пороге комнаты. Просыпается её котенок и тоже начинает орать. Хозяйка садится на пол, обхватывает голову руками и начинает плакать. Мне стыдно. Очень стыдно. Это всё из-за меня.

Запрыгиваю на спинку хозяйской кровати – погреться у батареи. На кровати спит хозяйка. Рядом спит её котенок. Тихонько ложусь рядом. Тепло. Глаза закрываются, начинаю дремать. Слышу хныканье котенка. Открываю глаза. Он весь красный и странно дышит. Бужу хозяйку царапаньем и топтаньем. Она вскакивает и начинает звонить какой-то скорой.
В доме люди, которых я раньше видел в больнице. В белых халатах и со странным неестественным запахом. Такой запах хозяин называет больничным. А вот и хозяин. Вбегает в квартиру. Хозяйка начинает что-то быстро ему говорить: «Ребенок… Задыхался… Аллергия… Шерсть… Кот…». Наверное, рассказывает, что я первым заметил, что с котенком не все в порядке и разбудил её. А насчёт шерсти она права. Давно пора привести в порядок мою шикарную шерсть, в последнее время у хозяйки не было на это времени.

…Темно, мокро и страшно. После разговора хозяйкой, хозяин посадил меня в машину и мы куда-то поехали. Я люблю кататься на машине. За окнами мелькают люди, другие машины, дома. Хозяева часто брали меня с собой в поездки, а вечером мы все вместе возвращались домой. Но в этот раз что-то пошло не так. Хозяин высадил меня, закрыл дверь и уехал. Сижу, жду его. Уже довольно долго. Уже стемнело. Пошел дождь. Почему он задерживается, я устал ждать его под дождем. Хочу поскорее оказаться дома. Хочу есть. Мимо проезжают машины, ходят люди. Мне страшно. Какая-то женщина обратила на меня внимание: «Надо же, уже и породистых котов выбрасывают. Зажрались совсем! » - Покачала головой и пошла дальше.
Ночь прошла под какой-то крышей. Вроде бы это называется остановкой. Хочется есть. Хозяин так за мной и не вернулся.

Я научился находить еду в больших вонючих железных ящиках с мусором.
Я нашел себе место для сна. Потом я узнАю, что это место называется подвал.
Я перестал бояться луж, дождя и ветра.
Моя когда-то шикарная шерсть свалялась и превратилась в один большой колтун.
Уже подросшие человеческие котята сожгли мои усы.
Я впервые в жизни подрался. Соперник был вдвое меньше меня, но он был так зол и страшен, что я позорно ретировался с места битвы после первого же удара когтями по моему носу. Найденная мной в мусорном баке кость осталась у противника. Куриная кость. Знаете, они вовсе не опасны, а очень даже вкусны и очень помогают не сдохнуть от голода.
Я научился воровать еду из магазинов.
Я впервые увидел настоящий снег. Раньше я видел его только через окно. Оказывается, он не мягкий, пушистый и красивый, а холодный, злой и примерзает к шерсти.
Меня погрызла собака. Прокусила лапу и хвост.
Мои глаза гноятся, хвост гноится. Люди начали шарахаться от меня.
Я разучился мурлыкать.
На улице меня поманил человек, от которого дурно пахло. Моя хозяйка называла такой запах запахом алкоголя. Я подошел к человеку. Он пнул меня ногой в живот. Я кувырком отлетел от него. Он засмеялся. Я кое-как уполз в свой спасительный подвал. Встать смог только через несколько дней.
Я разучился верить людям.

Всё это за несколько секунд пролетело у меня перед глазами, пока мое тело летело в воздухе. Машина, которой меня сбило, уезжала. Водитель даже не пытался затормозить. Ни до, ни после удара. Сугроб, в который я приземлился бесформенной грудой, смягчил удар, но это никак не спасло ситуацию. Внутренности как будто огнем жгло. Сознание затуманивалось. Воспоминания прыгали отрывками, в хаотичном порядке.

Котенок моих хозяев орет и краснеет.. Хозяйка прижимает меня к груди.. Папа сидит на подоконнике, а мы с братиком боремся на пледе... Хозяйка идет в туалет, придерживая шар рукой.. Худосочный кот бьет меня лапой по морде.. Мусорный пакет с куриными костями.. Мамин теплый животик.. Хозяин играет со мной фантиком на ниточке.. «Я хочу этого котёнка»… Хозяйка бьет меня по голове.. Собачьи зубы на моем хвосте.. Гости хозяев гладят меня.. «Ну что ж, малыш, вот у тебя и появились хозяева. Будь счастлив!».. Запах алкоголя. Навязчивый. Долгий. Некуда от него деться. Резко сменяется запахом больницы. Всё меркнет.

-Вот видишь, братан, как оно бывает! Если бы я после работы поехал домой, а не остался на корпоративе вермута дернуть и не решил пешком до дома прогуляться, небось так и остался бы ты в том сугробе замерзать – Человек снимает куртку и заносит коробку со мной в комнату – Хе-хе. Значит, вместе будем жить. Теперь-то уж ты точно оклемаешься.

..Сегодня сняли последние швы. Человек везет меня домой все в той же огромной коробке с подстилочкой. Ну нет у него переноски, отродясь ведь котов не держал – это он сам мне так сказал. Мне страшно. Человек что-то там говорит, но я его не слышу. Во мне копится паника, что все повторится, как в тот раз. Машина останавливается. Всё. Сейчас он высадит меня из машины и уедет, как хозяин когда-то. Человек начинает доставать коробку с заднего сидения.

-Что ты такими глазами испуганными смотришь, хе-хе-хе?? Не бойся, самое страшное ты уже пережил.

Заносит меня в квартиру. Вынимает из коробки, несет в комнату. Кровать покрыта пледом. Аккуратно кладет меня на кровать. Осторожно потягиваюсь. Уже практически ничего не болит.

-Братан, врачи разрешили тебе начинать ходить. Пробуй, давай.

Он осторожно приподнимает меня и ставит на лапы. Ворсинки пледа щекочут подушечки лап. Детское, уже забытое, но такое приятное ощущение. Осторожно делаю шаг. У меня получилось.

-Молодец, Вермут! – Человек, ставший моим новым хозяином, ликует.

Да, главное-то забыл. Когда-то в прошлой жизни у меня в паспорте было записано длинное напыщенное иностранное имя. Но теперь я Вермут. Приятно познакомиться.

© А_Где_Шампусик??
_________________
Там, на небе, только и разговоров, что о море. И о закате... (c)
---------------------------
Говорят, что настоящие мужики перевелись! Вы не в курсе куда? А то я бы тоже перевелась...

КАК МЫ С ВОВКОЙ (ИСТОРИЯ ОДНОГО ЛЕТА)

В ПУТЬ.

- Ничего не забыли? - мама напоследок окидывала квартиру взглядом.

Ещё бы. Нас с Вовкой отправляли на два с лишним месяца в деревню к бабке с дедом. Два чемодана на двоих и ещё одна большая сумка с продуктами.

- Не понимаю. Зачем ты каждый год нагружаешь сумки консервами, колбасой и прочими продуктами, - не понимал папа. - Ведь всё равно она всё спрячет в кладовку до “лучших времён”. Когда эти лучшие времена наступят?

- Ну ты знаешь, что она обидится, если мы ничего не привезём. Я же знаю свою маму. Нам не трудно, а ей приятно, - оправдывалась мама.

Меня в деревню отправляли на всё лето уже два раза. Вовка же ехал туда впервые. Ему в этом году исполнилось уже пять лет и родители посчитали, что его тоже можно отправлять на свежий воздух вместе со мной. Доставить, так сказать бабке с дедом истинное, двойное удовольствие.

- Присядем на дорожку.

Мы с Вовкой сели на один чемодан. Папа с мамой на второй. Раздался треск, и чемодан под родителями развалился на две части.

- Ну вот. Плохой знак, - расстроилась мама, поднимаясь с пола и собирая наши вещи.

- Ну это можно даже не гадать, - смеялся папа, сидя на полу. - В этом году их будет двое. Так что я не завидую твоим родителям.

Через несколько минут, вместо чемодана вещи переселились в спортивную сумку, и мы отправились к ожидавшему нас такси.
- Ваших не тошнит в такси? - обратился водитель к папе. - А то вчера вёз с вокзала мамашу с малым, так он мне всё заднее сиденье уделал. Еле отмыл. И чем она его накормила? Похоже было, как будто макароны по-флотски. Вон прям там, где пацан сидит, - водитель указал на моё место.
- Не переживайте. C нашими такого не случится, - заверила водителя мама. И придирчиво осмотрела указанное место.

Я, в общем-то, люблю макароны по-флотски, и мой детский мозг реалистично представил себе тарелку с этим блюдом. Затем воображение перенесло их на сиденье, и в завершении картины желудок сделал своё дело.

- Ну что за черт! - водитель дал по тормозам.

От резкого торможения я уткнулся в переднее сиденье и добавил ещё.

Водитель вышел из машины и открыл дверь с моей стороны. Мама суетилась, доставая платок, что бы вытереть меня и мой завтрак с коврика.

- Я сейчас всё тут вытру, - заверяла мама водителя.

- А говорили, не случится. Вы хоть пакеты что ли с собой возите. Вам тут не самолёт, сервиса минимум, - расстроился таксист.

- Дяденька, не переживайте, - пытался я успокоить таксиста. - Это не макароны по-флотски, это яичница с колбасой.

- Вот спасибо парень. Теперь ты меня успокоил. А то я уж переживать начал, что второй день макароны по-флотски. Спасибо за разнообразное меню.

Коврик общими усилиями отмыли, и мы отправились дальше в сторону вокзала.

- Вот наши места, - папа поставил чемоданы, и мы начали обустраиваться.

Мне всегда нравилось ездить на поезде. Обычно я забираюсь на верхнюю полку и смотрю в окно. Порой я себе представляю, как я мчусь параллельно поезду на велике, перепрыгивая через все препятствия, встречающиеся на пути. Иногда я, конечно, врезаюсь, падаю, но затем продолжаю своё движение за поездом. Как будто меня забыли на вокзале, и я догоняю своих родителей. Но это если светло. Когда темнеет, я вглядываюсь в пейзаж за окном, в мелькающие домики и представляю себе их обитателей. Что они сейчас делают? Может спать собираются, а может телевизор смотрят. А иногда стреляю из воображаемого гранатомёта по не правильным окнам.

Люди выбегают во двор и кричат:

«Пожалуйста! Не стреляй в нас!»

А я им в ответ:

«Время уже позднее. Всем спать надо, а не телевизор смотреть».

А когда заняться совсем нечем, просто разглядываю попутчиков, которые ходят взад-вперёд по проходу вагона с полотенцами и зубными щётками. Вроде только из дома, а в поезде их припирает помыться и почистить зубы.

Ещё я всегда жду момента, когда мы усядемся, поезд тронется и мама достаёт из пакета жареную курицу, яйца, варёную картошку и прочие дорожные припасы. Я специально перед поездом стараюсь много не есть, потому что самая вкусная еда будет в поезде. Я даже как-то попросил дома маму приготовить дорожный набор, но это не оказалось так вкусно, как тут, в вагоне.

Так же неповторимым был чай. В специальном подстаканнике и брикетиком сахара, с нарисованным поездом. Тот сахар был тоже каким-то особенным. Я просил всегда маму брать в дорогу с собой сахар, потому что тот, с нарисованным поездом, я оставлял на потом. Что бы уж дома выпить его чаем.

В этот раз, я так же сразу забрался на верхнюю полку и, перегнувшись, поглядывал, как мама раскладывает дорожную еду.

- Мам. А ты сахар не забыла взять? - на всякий случай интересовался я.

- Не забыла.

- А чай возьмём?

- Обязательно возьмём.

- А в туалет сходим? - не унимался я.

- Нет, - вмешался папа. - Будем все вместе терпеть до деревни.

Я понимал, что папа шутит и развернулся головой к проходу, понаблюдать за остальными пассажирами.

Напротив, на боковых местах расположились дяденьки. Они тоже уже достали свой дорожный набор и приготовились к обеду.

- А вы чай будете брать? - обратился я к ним.

- В смысле? - не понял один из дяденек.

- Ну, если вы чай будете брать, то вы сахар не кладите.

- Почему? - заинтересовался второй.

- Ну, вы его мне отдадите, - пояснил я.

Дяденьки немного опешили от моего заявления.

- Не приставай к людям, - вмешалась мама.

- Мам. Ты много сахара взяла?

- Достаточно. Тебе-то, зачем много?

Я рассказал маме и дяденькам свой план. Всякий раз, когда они заказывают чай, мама им даёт наш сахар, а свой они отдают мне.

Дяденьки засмеялись, восхищаясь моей предприимчивостью, и пообещали обязательно заказать чай, хоть он им в принципе и не нужен. У них, как они сказали, есть с собой и чё покрепче чая. Я же довольный своей находчивостью уже подсчитывал, сколько сахара мне перепадёт в этот раз.

- А жопа не слипнется от такого количества сахара? - поинтересовался папа.

- Бабушка говорит что нет. Скорее её разорвёт, - вспомнил я угрозы бабки.

- Тоже, хочу заметить, не лучший вариант, - заметил папа и уткнулся в газету.

Наконец-то мама пригласила всех обедать, и мы с Вовкой с удовольствием накинулись на еду. Между делом я следил за теми дядечками, что бы они вдруг не забыли про сахар. Пока было всё в порядке, чай они ещё не просили.

После обеда я опять залез на верхнюю полку и предложил маме отправить туда же Вовку. Потому что одному мне там было скучно. На что мама заметила, что Вовка ещё мал и может ненароком оттуда свалиться и к бабушке с дедом приедет не полный комплект приключений. И они по этому поводу сильно расстроятся. Так, в одиночестве я продолжил своё путешествие. Скоро должна была быть остановка, и папа выйдет за пивом и раками. На этой станции всегда продают раков. По перрону вдоль поезда бегают бабульки и предлагают пассажирам свои товары. Пирожки, дорожные обеды, напитки и собственно самих раков. Я знал, что папа возьмёт меня с собой и ждал этой остановки. Папа тоже знал, что я напрошусь. Но это был последний раз, когда меня выпустили на стоянке из поезда.

© Андрей Асковд (Чё то как то)
_________________
Там, на небе, только и разговоров, что о море. И о закате... (c)
---------------------------
Говорят, что настоящие мужики перевелись! Вы не в курсе куда? А то я бы тоже перевелась...

Южное солнце – как южная женщина, чуть зазеваешься и, хоть недавно было очень хорошо, становится очень плохо. Горячее, непредсказуемое, жаркое. Но манящее. И мудрец Акто с учениками не удержался от призыва южного солнца, выехал в летний лагерь Постижения Гармонии и Легкого Пьянства.
- А ты, юный СуньВынь, нарушай целостность очищенного картофеля, множа его сущность с меньшими масштабами составных, – мастер Акто пододвинул ученику миску с картофелем.
- То есть, тупо ее порезать – пробормотал себе под нос ученик. Он рассчитывал, что сделал это неслышно, но, ошибся. Мастер слышал все.
- Нет. Ни в одном твоем действии не должно быть тупости. Каждое деяние должно предваряться мыслью. Ну-ка, - повысил мастер голос, - Кто помнит принцип 3Д?
- Думай До Действия! – хором проговорили ученики.
- Именно, – улыбнулся Акто и продолжил.
Картофелю положено быть порезанным правильными ровными формами, если мы следуем Северному Пути Готовки Борща. Этот путь славится рациональностью и строгостью выражения мысли. Или же, ему, картофелю, следует быть порезанным неравными, порой разительно отличающимися размерами кусочками, если следуем Южному Пути. Борщ – это вещь в себе. Все сущее можно в нем найти и объяснить, все можно с его помощью выразить.
Само Мироздание предстает перед нами в виде огромной кастрюли с борщом и всю жизнь мы постигаем Того, Кто Держит Половник.
В борще все имеет свое место, свой порядок следования. Не поклади картофель до капусты и не упусти время закладки зажарки.
Мудрец Акто важно кивнул и прошел вдоль стола, за которым его ученики чистили и резали овощи и мясо.
- Мастер!
Юный СуньВынь, который только недавно попал в обучение к мастеру и потому отличался дерзостью и самоуверенностью, поднял руку.
- Мастер, а государственное устройство можно выразить в виде борща?
- Конечно, - мастер Акто слегка повернул к юному ученику голову. – Вспомни Советский Союз, сколько там было народностей, сколько национальностей. И все были вместе.
- А как это удавалось?
Мудрец Акто пошевелил большой ложкой в кастрюлей, потом достал ее и показал ученикам косточку с мясом.
- Был крепкий вкусный бульон. То есть, была идея. Крепкая, хорошая, вкусная, которая нравилась многим. Кому не нравилось – тех держали крепкие стены кастрюли и внимательные повара. Но, в основном, нравилось многим. И картофель был в гармонии с капустой, а свекла была рада соседству моркови.
Мастер Акто вздохнул. Не то, чтобы грустно, но…
- Да, мои ученики. Говорить о Советском Союзе - дело немудрое и ведущее к рождению споров. Ведь он и правда как борщ – у каждого свой. У каждого свои воспоминания о нем и каждый готовит их по-своему. Хоть и сходятся в основном, наваристый борщ – это вкусно и сытно.
Юный СуньВынь снова поднял руку, в глазах его задрожали задорные огоньки.
- Мастер, а я знаю, чем еще Советский Союз похож на борщ.
Мудрец Акто посмотрел на ученика.
- Водкой! Без 50 грамм холодненькой ни то, ни то – не будет таким, как надо.
Задорные огоньки пробежали теперь уже по глазам Учителя.
- И то верно – улыбнулся он. И тут же повысил голос. – Всем продолжить чистить овощи, а СуньВынь идет в магазин. И чтобы быстро!

© Ammok
_________________
Там, на небе, только и разговоров, что о море. И о закате... (c)
---------------------------
Говорят, что настоящие мужики перевелись! Вы не в курсе куда? А то я бы тоже перевелась...

Классноооо и поучительно.
_________________
"Желаю, чтобы все! "

Это я про борщ.
_________________
"Желаю, чтобы все! "

Поздравляю, объявил доктор счастливой матери - у вас крепкий мальчуган! Ну, сынок, - тихо вздохнул врач - добро пожаловать в ад.

Жизнь ни есть сплошные горести и муки, это то, как ты идешь по жизни, делай добро и оно к тебе вернется, даже если и не вернется, не отчаивайся, ты уже по жизни в плюсах.
_________________
"Желаю, чтобы все! "

Дина Рубина.
"пох.. какой трек" (с) Laughing

в смысле любую книгу этой писательницы. хоть рассказы, хоть роман.
_________________
Вы видите то,что есть,и спрашиваете:"Почему?" А я представляю себе то,чего не было,и говорю:"Почему бы и нет?" (с)
&
Just because you're breathing doesn't mean you're alive.

Кстате под фильм "День Радио" этот рассказ тоже очень сильно попадает. Smile

P.S. Безумно люблю я эти киношки ("День ...."), уже по раз пять видел каждый и еще с удовольствием посмотрю. Smile

Ой бабушки, бабушки скольких я таких старух поведал, а говорят с возрастом мудрости становится ещё больше, брешут наверно.

Никогда не забуду один из подслушанных разговоров таких бабушек:
- Представляешь он его ножом несколько раз ударил.
- Вот взять бы этого гада, облить бензином и поджечь.
(без комментариев)

Мне интересно этот тип (бабушки возле подъезда) должен же когда то вымереть и при каких условиях?!

Реклама на сайте	Контакты	Наши клиенты		сейчас на сайте 367 чел.
© 2006-2023 ТОО"Электронный город" Дизайн Алексенко А.

Павлодарский форум

Просмотр темы - То, что стоит прочесть...

«Показать последние сообщения»